Когда кенийские масаи, одни из самых жестоких и коварных воинов в истории, приветствуют друга, они не спрашивают «Как дела?», как это делаем мы. Они спрашивают: «Как дети?» Правильным ответом даже для тех, у кого нет детей, будет «Все дети здоровы»131. Потому что, согласно их представлениям, ни у кого не может быть все хорошо, пока вся община до последнего человека не достигнет процветания. Все исследования, приведенные в этой

В какой-то момент доктор Селигман сказал очень мудрые слова: «Наше действие определяется не нашим прошлым, а нашим будущим». Честно говоря, тогда я не мог с этим согласиться, но теперь понимаю, что он имел в виду. Нас как магнитом притягивает к

торжественном приеме, но меня смущало то, как резко эта ее история будет отличаться от моей. Мама писала книгу о детстве, роман воспитания, а я – моя история стремительно скатывается в антиутопию с элементами киберпанка. Слишком большой контраст между первой и остальными частями, скажет редактор. Сначала у нас детство в девяностых, а потом – нейросети, тотальная слежка,

Ощущение дикое, словно мы вернулись в какую-то другую, параллельную реальность, где все выглядит почти точно так же, и это «почти» не дает тебе покоя, ты озираешься вокруг, и тебе кажется, что все эти дома – всего лишь декорации, которые кто-то возвел здесь, чтобы обмануть тебя, а люди, твои соседи, одноклассники – актеры.